Закончилась первая неделя всероссийской Переписи населения 2010. Казалось бы, вполне рутинное мероприятие, сбор статистических данных. Но поскольку в стране уже вовсю развернулась избирательная кампания, то и перепись превращается в очередное агитационное мероприятие.
На днях председатель комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству Евгений Федоров заявил, что в опросном бланке появились вопросы, которые позволят властям узнать «что, где и как развивается. Впоследствии на основании этих данных будет строиться инфраструктура — школы, магазины, новые дороги, будут пересматриваться субсидии». В частности, «вопросы о жилье занимают больше половины листа. Власть интересует, есть ли в домах туалет со сливом, есть ли в доме мусоросборник, находится ли он на улице и вывозят ли мусор. Все это нужно для планирования и развития инфраструктуры». Таким образом, по словам Федорова, население, участвуя в переписи, участвует и в модернизации страны.
Переведем эту затею с языка бюрократов на язык политтехнологов. Сбор информации об «инфраструктуре» называется «сбором «наказов» избирателей». Смысл этого приема — в демонстрации «заботы» власти о народе путем совершения «реальных дел». С юридической точки зрения, даже ремонт сливного бачка потенциальному избирателю является подкупом. Но в условиях «суверенной демократии» юридические санкции применяются только в отношении оппозиции. Впрочем, население эти тонкости мало волнуют. Основной электорат «Единой России» и «тандема» — это провинциальные города и небольшие поселения. На таком уровне подобные технологии действительно дают эффект. Боевой отряд «партии власти» составляют пенсионеры, бюджетники, малообеспеченные слои населения. В деревне можно купить избирателя за мешок картошки. Этой непритязательностью провинциального электората и пользуются на всю катушку кремлевские политтехнологи.
Однако экстраполяция технологии на всю Россию может дать обратный эффект. В крупных городах, например в Москве, вопросы о сливных бачках и мусорках будут звучать по-идиотски. К тому же Лужков уделял этим проблемам большое внимание и без всяких переписей. Москвичи привыкли, что это зона ответственности мэра и Кремль тут вообще ни при чем.
Кроме того, возникает вопрос: что в Кремле собираются делать с миллионами «наказов» переписанных россиян? Как они будут их выполнять? Нарисуют очередной «план Путина» или Медведев выступит в интернете с новой статьей по следам «модернизационной» переписи? Но «фишка» технологии состоит в том, что «наказы» должны хотя бы частично выполняться накануне выборов. При наличии административного и финансового ресурсов «партия власти» имеет возможность творить подобные «чудеса» на уровне небольших поселений и городов. Слух о том, что «наказы» начали выполняться, быстро распространяется и те, до кого руки власти еще не дошли, голосуют за надежду. Даже интересно, как себе представляют авторы идеи практическую реализацию своего прожекта на всероссийском уровне. Телевизионные отчеты об установке сливных бачков? Установка веб-камер возле мусорок и трансляция изображения в Кремль? И все это под лозунгом «модернизации» страны. «Народ и партия едины».
Подобные абсурдные «технологии» появляются не просто так. Политтехнологи всего лишь удовлетворяют запрос бюрократии на имитацию «модернизации», на демонстрацию «улучшения жизни», «заботы о человеке» и проч. Все это уже проходили в период позднего СССР. Сюжет повторяется даже в способах организации агитпропаганды. Так, студентов вузов обязывают бесплатно работать переписчиками, засчитывая им это как «практику». В Советском Союзе студентов возили собирать картошку, теперь обязывают проводить перепись. Как назвать повторение фарса эпохи «развитого социализма»? «Мегафарсом» или как-то еще? Но не в терминах дело. Важно другое. Затея с «модернизационной» переписью наглядно иллюстрирует исчерпанность имитационного подхода к политике. Безнаказанно бить баклуши у правящего класса уже не получится. Не только в России, но и в мире назрели радикальные, реальные перемены. Нынешний период — это период глобальной трансформации в мировом масштабе. Кризис затронул не только экономику, но и политику, идеологию. Примеров множество: политический проект объединения Европы в кризисе; НАТО безуспешно пытается создать новую концепцию своей деятельности; идеология политкорректности тоже в кризисе (скандалы с минаретами и хиджабами в Европе, высылка цыган и проч.); инвесторы продолжают спекулировать на нефти, подготавливая почву для «второй волны» кризиса (Сорос даже написал книгу о том, что модель современной капиталистической экономики, которую он назвал «бум-крах», себя исчерпала) и т.д. и т.п.
Время имитаторов уходит. И в мире, и в России их неизбежно сменят политики другого склада, мастера действительно реальных дел. Наступает «Мускулистый период», период глобальных трансформаций. Решать все проблемы через телевизор уже не получится. В этом можно, в частности, убедиться на примере Барака Обамы, которого американские технологи раскрутили как героя комиксов. Прошло два года его президентства, но обещанные «чудеса» в экономике США не произошли. Развязать узлы международных противоречий «перезагрузками» и дипломатическими реверансами тоже не получилось. Про «обамаманию» забыли, а рейтинг американского президента снизился настолько, что его переизбрание находится под большим вопросом.
В России смена мировых политических тенденций накладывается на «проблему-2012». Власти все еще упорствуют в стремлении подменить реальность виртуальными картинками, поскольку по-другому действовать не умеют. Поэтому элитная «пересменка» неизбежна. «Телевизионные» политики, имитаторы утрачивают доверие населения. Как и в советское время, новые тенденции лучше всего формулируют сочинители анекдотов:
Приходит Путин к патриарху и начинает жаловаться:
— Владыка, меня как национального лидера мучают угрызения совести…
— А что Вы сделали?
— В том-то все и дело, что я ничего не сделал!
Фигня все это, на своей шкуре испытал. Надают бонусов, а как выводить деньги все стопор, пишут типа надо раз в сто больше выиграть, чтобы вывести деньги, причем даже те которые положил на депозит.
Лохотрон
